Курсовая работа по истории любовных похождений Наполеона Бонапарта
Наполеон Бонапарт был тщеславен и властолюбив. Он покорил Европу и замахивался на Азию, но сдался на милость женщине - Жозефине Богарне.
«Моя душа отступала в то время, когда твоя душа ежедневно захватывала империю без границ и порабощала все мои чувства» - писано он возлюбленной.
В одном из писем к Жозефине Наполеон писал: «Как хорошо, что ты никогда не задаешь мне этого глупого женского вопроса, за что я тебя люблю. Ведь стоит мне задуматься на этим, как я наверняка приду к выводу, что любить тебя мне решительно не за что..» В самом деле, за что? За что он так страстно, так исступленно и так беззаветно любил эту женщину, у которой, по его собственному выражению, ума было не больше, чем у розы, зато яду достало бы на целый пчелиный рой? Представьте себе, она даже не была красавицей. И хотя портреты ее, выполненные придворными живописцами, как будто убеждают нас в обратном, живописцам в силу их зависимого положения доверять не приходится.
Однако и воспоминания современников о Жозефине оставляют столь различные впечатления, что, право, не знаешь кому верить. Сестре Наполеона Элизе, которая с пристрастием отмечала «вороватые беличьи глазки и дурные зубы», или же русскому императору Александру 1, находившему те же самые глазки «прелестно лукавыми», а улыбку «нежной и деликатной». Надо полагать, как обычно, лежит где-то посредине.
Не красавица конечно https://zaochnik.com/kursovaya-rabota/vozrastnaya-psihologiya, но и не дурнушка, из тех, кого обычно называют «миловидными». Отец Жозефины, Жозеф Таше де ла Пажери, в письму к своему старому товарищу маркизу де Богарне так и писал: «Девица 15-ти лет, но формы у нее развитые, так что никто не дает ей меньше 20-ти. Рост ее приятен и уважителен для любого кавалера. И лицом не дурна, многие даже находят премилой. Из трех моих дочерей она, кажется, наиболее удалась…» Как человек, всю жизнь занимавшийся торговлей сахарным тростником с собственных плантаций Пожени умел предложить товар корректно и с достоинством, так, чтобы клиент, упаси боже, не подумал, буду-то его хотят обвести.
Впрочем, в случае с маркизом де Богарне никакого подвоха не был. Был сговор двух приятелей, решивших поженить своих детей, - обычное дело. Договорились они об этом давно, еще в ту пору, когда Жозефина была совсем крохой, а отец жениха занимал пост губернатора Мартиники. Впоследствии маркиза отозвали в метрополию, но старого друга и данного ему обещания он не забыл. В конце концов, брак этот устраивал обе стороны.
Пожени, которому порядком осточертела провинциальная жизнь на Мартинике, приобретал влиятельную родню в Париже и, соответсвенно, возможность чаще выезжать в свет, подальше от докучливой жены и сельскохозяйственных забот, к которым не имел никакой душевной склонности. Кроме того, рента жениха в 40 тысяч литров в год позволяла надеяться, что Жозефина будет вести вполне обеспеченную жизнь.
Что до Богарне, то их сыну Александру уже исполнилось 19 лет, и наступало самое время задуматься о семейном будущем. Почему бы, в самом деле, не женить его на маленькой островитянке Пожени, раз уж он такая хорошенькая.
Надо полагать, при личном знакомстве невеста произвела на Александра должное впечатление. По крайней мере, зимой 1779 года Жозефина была представлена парижскому бомонду как виконтесса де Богарне.
Блеск столичной жизни ослепил островитянку и поначалу даже привел в некоторое замешательство: сколько, оказывается, нужно знать и уметь светской даме. Куртуазно отшить кавалера, который сует свой досужий нос прямо тебе в декольте, сделать комплимент поэту, стихов которого ты никогда не читала, золотить веки в модном стиле антик, музицировать, танцевать… Впрочем, музицировала и танцевала она как раз недурно. Пожалуй, это единственное, чему она обучилась в монастырской женской школе, которую пару лет посещала на Мартинике. Увы, этих умений оказалось недостаточно, чтобы произвести благоприятное впечатление в свете. Молодой муж болезненно переживал ее публичные промахи, называл «деревенщиной» и в конце концов вообще выводить в свет.
Впрочем, от прочих супружеских обязанностей виконт не уклонялся - за три года у них с Жозефиной родились двое детей, сын Эжен и дочь Ортанс. Вопреки распространенному мнению дети не поспособствовали укреплению семьи, напротив - Александр теперь месяцами не появился дома, проводя время в разъездах по гарнизонам. А когда Жозефина вздумала пенять ему на это, и вовсе предложил расстаться, пообещав выплачивать достаточное содержание.
Следующие два года Жозефина провела в престижном пансионе при аббатстве Пантемон - заведении для благородных дам, попавших в щекотливое положение. Там-то она и прошла свои главные университеты, обзавелась множеством полезных знакомств, но главное - получила возможность наблюдать и копировать манеры «светских львиц». Вот только возможность применить эти знания на практике представилась не так скоро. Грянула революция 1789 года.
В это нелегкое время фамилия Богарне служила Жозефине своего рода охранной грамотой. Бывший муж Александр, несмотря на дворянское происхождение, поддержал якобинцев и сделал блестящую революционную карьеру. Он стал президентом Национального собрания, а затем и главнокомандующим Рейнской армией новой Французской республики. Но в 1794 году был арестован по ложному доносу и по приговору Конвента гильотирован как враг народа. Жозефина как жена врага народа, пусть и бывшая, тоже подверглась репрессиям. Ровно 108 дней ей пришлось провести в тюрьме кармелиток.
Надо сказать, что в определенном отношении нравы в тюрьме царили вольные, сидельцы бегали друг к другу на свидания, и тюремщики за определенную плату даже выделяли любовникам отдельную камеру. Так что к тому времени, когда термидоринаский переворот освободил
Жозефину из заключения, она уже обзавелась в тюрьме кругом весьма влиятельных покровителей, которые постарались, чтобы вдова героя, выйдя на волю, ни в чем не нуждалась. Поль Баррас, один из вождей термидорианцев, снял ей дом в Круасси и оплатил такую роскошную обстановку, что Жозефине не стыдно было устраивать там приемы.
Уроки дам из Пантемона не прошли даром. Жозефина не только научилась одеваться со вкусом, но и сумела создать свой стиль, дополняя парижские наряды креольскими шалями. Она научилась поддерживать разговор на любые темы и определенно знала толк в чувственных удовольствиях.
И все-таки... ей было уже за 30. Конечно, это еще не старость. Но как долго ей удастся продержаться в роли салонной обольстительницы? Баррас был щедр, но всё чаще выказывал недовольство, получая счета. И все настойчивей намекал на то, что ей нужно выходить замуж. За кого же?
Жених у Барраса на примете был. Новоиспеченный бригадный генерал Бонапарт с презабавной биографией. Один из 12-ти детей мелкопоместного корсиканского дворянина адвоката учился за казенный счет сначала в военной школе, затем в Париже. Стипендию старшим сыновьям Буонапарте предоставило французское правительство - за лояльность властям, которую адвокат проявил в момент присоединения Корсики к Франции.
Гости нашего журнала могут оставлять комментарии, но согласитесь, намного приятнее общаться с другими читателями, представившись. Пройти быструю регистрацию или авторизоваться через социальную сеть.
Комментарии:
ОСТАВИТЬ КОММЕНТАРИЙ